Глава 2 Март

Глава 2

Март

Габриэль вздрогнул и снял парку. Проклятье, последняя тренировка была очень суровой. Он уже больше не надеялся когда-либо снова почувствовать пальцы на ногах.

— Я собираюсь позвонить Максу, дать ему знать, как идут дела.

Джеймс махнул рукой, надел на голову свою ковбойскую шляпу и направился на кухню своего трехкомнатного домика. Он обещал Габриэлю приготовить фирменное тушеное мясо в обмен на то, что он научится отслеживать добычу по следам на снегу.

Габриэль повесил парку, сняв с ног покрытые снегом сапоги, оставил их на коврике возле двери. Это стало уже привычкой за последние три месяца. Джеймс ненавидел мокрые полы. В последний раз, когда Габриэль забыл оставить сапоги на коврике, он нашел их у себя в постели, полные снега.

Вытащив из кармана телефон, он набрал Макса.

— Привет, Макс.

— Габриэль! Ну и как погодка в пустыне Монтаны?

— Чертовски холодно. А как обстоят дела в Долине?

Как Сара?

— Чертовски холодно.

Габриэль фыркнул.

— Изучаю новые методы слежки. — Они ему еще понадобятся в зимние месяцы в Нью-Йорке. Куда они с Джеймсом отправятся на пару недель, в ближайшее время.

До сих пор он бывал только на территории, которую будет защищать, изучая землю способом, который может осилить только оборотень-одиночка. Конечно же, он никогда не будет их знать так же хорошо, как свою собственную, но ему полезно получить практику в другой местности, с которой возможно будет иметь дело. Он познакомился с двумя другими Охотниками: молодой Лисой, Дэсире Холд, и старым Койотом, Эдмундом Грэйвсом. У них обоих проявились интересные способности в тех областях, где они жили. Дэсире жила в Нью-Джерси, а Грэйвс из Нью-Йорка. Габриэль был удивлен, когда услышал это. Койоты и Волки не очень хорошо ладили. Новость о Стае Койотов в такой близости от Волков Рика поразила его. Позже Джеймс отвез его к себе домой в Монтану, изучать, как он выразился, «реальную снежную слежку».

Под ответственностью Габриэля находилась Пенсильвания, но он будет звать на помощь остальных, когда это будет необходимо, и наоборот. Он был бы только счастлив, если бы в этом никогда не было необходимости.

Даниэль, убитый Охотник, был Лисой и другом Дэсире. Она сыграла важную роль в поимке тех мерзавцев, убивших его.

— У меня даже имеется секретное рукопожатие, — неприкрытое фырканье из кухни дало ему понять, что Джеймс все слышит. — Я могу позвать других Охотников, если кто-либо, подобный Руди, когда-нибудь покажет нос в Долине, — из другой комнаты послышалось рычание, напоминая ему его место. — Или где-нибудь в Пенсильвании.

— Хорошо. И кстати, Адриан и Шерри просили позвонить им.

— Ладно. — Габриэль знал этих двоих недостаточно хорошо, чтобы скучать по ним, но его отношения с Адрианом были из тех, что только крепнут со временем. В недалеком будущем их дружба обещала стать подобной той, что сложилась у Макса с Саймоном, его Бетой.

— А Эмма велела напомнить привести ей что-нибудь, но ни в коем случае не рога или мех.

Габриэль улыбнулся, ох уж эта Эмма — маленькая бунтарка.

— Я уже позаботился об этом. — Он уже упаковал куклу для Кураны в свой багаж, ожидающий его возвращения в Долину. Он купил её в Аризоне — текущее место расположения Сената.

— Как Сара?

Макс издал вздох.

— Я не уверен. Конечно же, она понимает, что ты делаешь и зачем, но думаю, если бы ты позвонил и поговорил с ней — она чувствовала бы себя лучше.

— Уже звонил.

Много раз. Сара понимала, чем он занимается, но все равно её сильно ранило, когда он не говорил ей, где находится. Следуя закону Оборотней, он не мог сказать ей, что сейчас он в Аризоне. Доступ на территорию Сената сильно ограничен. Лишь те, кто имел непосредственно дела с Сенатом, могли войти или выйти. Сара все равно не смогла бы быть с ним, даже если бы и узнала, где это находится. Это обстоятельство немного смягчало её, но все же недовольство медленно нарастало. Он слышал это в её голосе при разговоре, каждый раз.

Затем его послали на подмогу в Нью-Йорк, охотиться на одичавшего. Он не мог позвонить до тех пор, пока преступник не был пойман и предстал перед судом. Он убеждал себя в том, что действительно делал это ради того, чтобы стать Охотником. Он чувствовал гордость за своё достижение, что смог отложить решение овладеть своей парой. Даже так, это Джеймс удержал его, уговорив позвонить Саре только после того, как покинет территорию. Если бы он хоть раз увидел её, то тут же заклеймил бы. Даже после всех этих прошедших месяцев сны о паре так и не оставляли его.

Лишь один раз у него появилась возможность вернуться в Долину на целую неделю, а её там даже не было. Она составила другие планы на праздники, предполагая, что он будет слишком занят, чтобы приехать в Долину. Они были оба этим расстроены. Если бы он знал о том, что она строит планы, он бы предупредил её заранее о своём приезде. Дьявол, кого он обманывает? У него было твёрдое намерение отшлепать её попку, не прошло бы и часа его пребывания в Долине. Но он решил сделать ей сюрприз, а в итоге сюрприз ждал его самого — когда он приехал, её там не было.

Что до дома Джеймса, Медведь отказался разрешать ей приезжать, говоря, что она будет отвлекать внимание Габриэля, который всё ещё тренируется. Он объяснял это также правилами подготовительного лагеря, в котором свидания с жёнами не разрешались, вплоть до окончания курса.

Но обучение в подготовительном лагере заняло всего восемь недель, а недовольный Джеймс всё отмахивался. И если быть честным, обычно к концу дня он был так измотан, что сил хватало только на то, чтобы поесть и завалиться спать. Джеймс заставлял его работать сильнее, чем когда-либо. Они проводили дни напролёт в снегу, выслеживая других оборотней-добровольцев из Сената. Теперь он умеет выслеживать Лису, Койота, Волка и Пуму. Фактически они только что вернулись с одной из таких «прогулок». Единственные с кем они не смогли попрактиковаться: со Львом, Тигром, Рысью и Ягуаром, но Джеймс обещал, что они будут в следующий раз.

Это убивало Габриэля, сказать Саре, что, нет, она не может приехать навестить его. Она всё реже отвечала на его звонки, а он в свою очередь всё реже звонил ей. Когда же им всё-таки удавалось связаться друг с другом, их разговоры, как правило, оканчивались холодным молчанием. Единственной вещью, успокаивающей его душу, была его быстро развивающаяся дружба с маленькой рыжеволосой официанткой из закусочной «У Франка». Лиса предложила ему присмотреть за его парой, в обмен на его помощь в переезде её семьи в Долину. Она стала для него лучшим другом, почти младшей сестрёнкой, которой у него никогда не было. Она была необузданной и весёлой большую часть времени и любила работу, которую выполняла, так же сильно как он.

Но сны о паре убивали его. Убивали. Его. Ох, если бы она была готова сделать хоть половину из того, что ему снилось, он был бы самым счастливым котом в мире.

Черт, да даже если бы она никогда не согласилась делать все эти вещи, он был бы самым счастливым в мире котом. Всё же, он надеялся уговорить её на парочку. Смотреть на неё приходящую в его сны привязанную к кровати, с завязанными глазами, умоляющую; но увидеть всё это в реальности, ни с чем не сравнимо.

— Я позвоню ей сегодня вечером. Обещаю.

И уж лучше бы она на этот раз ответила. Он устал разговаривать с автоответчиком.

Сара Паркер услышала телефонный звонок и побежала, чтобы успеть взять трубку. Одна из сумок с продуктами выскользнула из рук, банка с содовой опрокинулась и разлилась по полу.

— Проклятье! — она ждала весь день, чтобы её выпить.

— Привет, это Сара. Оставьте ваше сообщение после звукового сигнала. — Биииииппп.

— Сара, это Габриэль, — у говорящего вырвался смиренный вздох. — Позвони мне.

Сара наконец добралась до телефона и схватила трубку.

— Алло! — Но он уже положил трубку. — Черт, черт! — у него был такой измученный голос. Она набрала его номер, перезванивая, но линия была уже занята, он с кем-то разговаривал. Она все-таки оставила сообщение, надеясь, что на этот раз он перезвонит, хотя знала, что он этого не сделает. Никогда не делал.

Она знала то, что он делает — важно. Для всех. Она не была настолько эгоистична, чтобы отрывать его от работы. Но почему он не мог пометить её перед тем, как уехать? Все стало бы тогда намного проще. Она бы хоть не беспокоилась так сильно об одной проблеме по имени Хлоя Уильямс, также известной как Супер Официантка. О том, что происходит в его жизни, она узнавала из рассказов этой чертовой Хлои! Он регулярно созванивался с этой рыжеволосой стервой, больше чем с Сарой, и эта ситуация начинала реально её бесить.

Что было по-настоящему отстойно, так это тот факт, что он приехал домой на Рождество. К несчастью Сара не знала о его приезде, у нее были свои планы — она навещала свою семью во Флориде. Она уехала за день до приезда Габриэля в Долину, к их взаимному раздражению.

Потом она слышала, что он прекрасно провёл время с Хлоей. Он купил другой женщине чудесный браслетик с крошечными кулончиками в виде кошек и лис. Сара едва сдерживала рычание, когда видела его на ней. Она давным-давно бы спятила, если бы не завязала дружбы с Джимом Вудсом.

Красивый ветеринар стал спасительным кругом для неё. Они вместе гуляли повсюду, да и вообще хорошо проводили время. Он все знал о её любви к Габриэлю и признавал тот факт, что никогда не станет чем-то большим, чем просто друг. Как ни странно у них не было того напряжения, которое обычно возникает при знакомстве с новым человеком. Он был веселым, добрым к животным, и он вырос здесь, так что знал почти каждого. Они сдружились. Он также был бывшим парнем Эммы, но каким-то образом смог подружиться и с Максом, что Сара никак не могла понять, учитывая инстинкт защиты своей территории, проявляемый Альфой к своей паре.

На самом деле, у Макса с Эммой она его и встретила. Он был там, когда она пришла поговорить с Максом по поводу того, что за странное дерьмо творится с ней время от времени. Сперва, она не понимала, что происходит с ней, но Макс помог ей разобраться с её проблемами, а Эмма представила её Джиму.

Но Джим — не Габриэль. Никогда им не будет. И с каждым днём она скучала по своей паре всё больше и больше. Сны о паре были шокирующими, откровенными, оставляя её влажной и обессиленной. Отметины на её теле были постоянным напоминанием о том, что ожидает её, как только Габриэль закончит обучение и вернётся домой, чтобы пометить её.

Если он вообще собирается пометить её. Она уже начинала в этом сомневаться. Он провёл ужасно много времени, разговаривая с другой женщиной, чтобы Сара чувствовала оптимизм по поводу их будущих отношений.

Она попыталась ещё раз дозвониться до него, безрезультатно. Но оставила ему голосовое сообщение.

— Габриэль, Это Сара. Я ходила за покупками и пропустила твой звонок. Перезвони мне, ладно? Мне нужно с тобой кое о чём поговорить. — Вздохнув, она взяла швабру из шкафа. — Я скучаю по тебе.

Повесив трубку, она принялась убирать пролитую колу.

— Так что? Габриэль успеет вернуться к свадьбе? — Джим подцепил кусочек рыбы по-французски и окунул его в кетчуп.

— Не имею представления. Я не разговаривала с ним две недели. — Её нервы были в конец измотаны. В последнее время она слышала его голос только на автоответчике. Он никогда не перезванивал, никогда не слушал её сообщения.

Фигово было то, что эта дерьмовая дистанция между ними только увеличивалась. Она бы переживала намного сильнее, если бы не тот факт, что она точно знала, что он жив. Нет, это она сама обдумывала его убийство, когда наконец-то доберётся до него.

— Вот что я тебе скажу, если он не вернётся к тому времени, мы могли бы поехать вместе.

Она улыбнулась Джиму. Боже, он такой милый. Джим Вудс такой… сладкий. Надёжный. Человек, на которого можно положиться абсолютно во всём. Но глубоко внутри, в нём была та маленькая озорная искра, что делала его неотразимым для любой женщины, и внутренняя сила, что шокировала бы любого, кто судил о нём по внешнему виду. В его внешности был весь «набор», кричащий «Золотой Американский паренёк с соседней улицы». Блондин с карими глазами, он был на целую голову выше неё. У него не такие широкие плечи как у Габриэля, его ноги не такие мускулистые, но его улыбка такая очаровательная, что даже Габриэлю с ней не сравниться. Он подходил по всем её критериям. Если бы она не была так связана со своей парой, она бы переключилась на него давным-давно.

— Почему бы тебе не устроить настоящее свидание?

Выражение его лица было прелестным и открытым, но в глазах плясали те самые озорные искры.

— Задумывалось, что нам будет весело! — Он пожал плечами. — Между прочим, ты знаешь, что я не заинтересован в свидании с кем-либо сейчас.

Лгунишка. Она точно знала, кого бы он хотел пригласить на свидание, и это была не она.

— Ты должен спросить её.

Это определённо поможет Саре почувствовать себя лучше, если он пригласит ту женщину, которую действительно хочет.

Он сделал каменное лицо.

— Она слишком молода для меня.

Она пыталась не пялиться на подпрыгивающий красный хвостик Хлои Уильямс.

— Она не настолько молода.

— Ей всего двадцать два.

— Ага. А ты у нас сморщенный древний старик.

Он чуть не подавился своей рыбой.

Новый охлаждённый чай буквально приземлился перед ней.

— Могу я ещё что-нибудь вам предложить?

Сара сдержала вздох. По каким-то причинам Хлоя похоже взъелась на неё сегодня.

— Неа. Спасибо.

— Ах да, чуть не забыла. Я разговаривала с Габриэлем прошлой ночью. Так вот, он передавал тебе привет.

Сара заскрежетала зубами.

— Спасибо. — Сочувствия в пристальном взгляде Джима было почти столько же, сколько и у медведя. — Это всё, Хлоя.

Хлоя секунду колебалась.

— Хорошо. Ему что-нибудь передать от тебя, когда он сегодня позвонит?

ОН ПОЗВОНИТ ЕЙ СНОВА СЕГОДНЯ? Он разговаривал с Хлоей почти каждый день, но не утруждал себя звонком своей паре. Сара сдержалась, подавив раздражение, взяла себя в руки.

— Не стоит беспокоиться.

Хлоя выглядела так, как будто хотела сказать что-то ещё, нахмуренные брови сошлись на её гладкой коже, но Сара решила игнорировать это.

— Хорошо. Крикнешь, если что-нибудь понадобится.

Сара игнорировала её, сфокусировавшись вместо этого на своей пустой тарелке. Бургер «сидел» в животе как свинец.

— Так что? Составишь мне компанию на свадебной вечеринке?

Сара взглянула в тёплые карие глаза Джима.

— Конечно. — В конце концов, похоже, что её паре она безразлична. Но сначала она сходит на маленькое свидание с Доктором Ховардом. Она устала мечтать о том, чего, похоже, никогда не случится.